Маховик времени. Галерею образов из Златоуста показали в металле
Мысль пронзает ткань пространства и преодолевает века. Проносясь сквозь эту субстанцию, она порождает силуэты, которые местные мастера ваяют в своем искусстве. Их метафизический смысл широк: от творчества Толстого до внеземных реликтов жизни
В тени легенды
Наверное, каждый однажды задумывался, или ловил себя на том, что наше сознание — как текучая река: мысли, цепляясь друг за друга, рождают цепь ассоциаций и переносят от одного события к другому, из настоящего в прошлое, из прошлого в будущее, которого мы бы желали. Именно поэтому одним из ведущих приемов литературы XX, а уж XXI века и подавно, стал «поток сознания». И Пруст, и Фолкнер, и, конечно, Джойс были мастерами этого стиля.
Но самое потрясающее, то, что о чем бы ты, простой смертный, ни пытался думать или писать, тебя неизбежно затягивает в ту же воронку «потока сознания».
Как пример — мысли о Златоусте.
Мы здесь живем. Все, что нас окружает, привычно, известно, затерто до быта и прозы. Но вот звучит это удивительное имя Златоуст, и в сознании возникает чистая поэзия: долина лунной реки («Ай» в переводе «луна», хотя и «свет» тоже), и «подставка для луны» (Таганай с его вершинами, с Долиной сказок и каменными потоками), и хребет Уреньга (в честь Той, что «жила лицом к огню» и метко кидала клинок, и ни разу не промахнулась), и сами клинки из литого булата, отполированные до блеска, до «белой» плоскости, чтобы оттеняла рисунок, нанесенный после травления — объемный, с переливами цвета.
А еще — фабрика «дела белого оружия», решение о создании которой 16 декабря 1815 года утвердил русский император Александр I. Он был императором-победителем Наполеона Бонапарта, императором-освободителем Европы.
Вспоминаются его слова графу Мишо:
— Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедите, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков, что... я скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить.
Приводя сей монолог, нельзя не представить себе другого графа — Льва Николаевича Толстого, вложившего эти слова в уста своего невымышленного персонажа в романе «Война и мир».
Как далеки друг от друга имя горного города — Златоуста — и имя великого русского писателя. И как близко… И нет никакой связи, кроме свободного полета мысли. И есть связь. Ибо украшенное златоустовское оружие, особенно во времена событий «Войны и мира», было оружием победы и оружием славы.
Во время оно. Во время ныне
Уникальный уральский промысел — гравюра на стали. Но эта тема требует остановиться и удержать поток мыслей на данной глубине.
Наш уникальный уральский промысел родился из подражания немецким оружейникам, которых по приказу царя Александра пригласили в Златоуст из Золингена и Клингенталя, известных оружейных центров Германии. Они были великолепными специалистами по литью и ковке стали, полировке клинков и украшению эфесов. Но только уральские мастера были тоже не лыком шиты. Чего стоит один пример бажовского Данилы-мастера, который в своем упорстве достичь совершенства в мастерскую к самой Хозяйки Медной горы ушел. Нет, подражать и повторять — не наша стезя. А вот удивиться — да, свое сделать — да. И так, чтобы душа мастера в клинке пела, так, чтобы свой почерк и манеру найти — это по-нашему, по-уральски. Так начинался «русский стиль» в украшении холодного оружия — златоустовская гравюра на стали.
Она возникла как часть декора, и в своих лучших образцах достигала уровня настоящего искусства. И каждая «эпоха стиля» что-то дарила и что-то отнимала, только остановить развития не могла. Орнамент сменялся живописью, рококо, реализмом. А сама гравюра совершила «перебежку» с оружия на изящные вещицы, которые стали ею украшать: шкатулки, подносы, портсигары. Пыталась наша гравюра жить и совершенно самостоятельной жизнью на стальных пластинах. Кому-то это очень нравилось. Кто-то понимал, что кич — не наш уровень.
Сегодня история златоустовской гравюры как будто возвращается к своим истокам: к чистому стилю декора в символическом сплаве стали и камня, золота и огня, вещи и смысла. Того смысла, с которого начиналась дамасская сталь и «дело белого оружия».
Только загляните в мастерские ведущих предприятий местной Гильдии мастеров-оружейников! Вы поймете, что созданное там авторское оружие и декоративные композиции — это не просто предметы роскоши и произведения искусства в одном лице. Это отблеск идеальной красоты, самая ее сущность, которая обусловливает и оправдывает бытие вещи.
Вот древний охотник бесстрашно идет на огромного Зверя. Не оттого ли, что в композиции «Зов предков» (охотничий кинжал на подставке) мастера переплели магическую энергию золота с его «драгоценной памятью» о бивнях мамонта, крепости слоновой кости и далекой, доисторической жизни, впечатанной в камень. Подобной той жизни, что нашли в вечной мерзлоте Аляски астробиологии Ричарда Хувера.
Экс-глава исследовательской группы NASA убежден, что это
«свидетельство возможности сохранения внеземных бактерий во льдах Марса... что жизнь на Земле имеет космическое начало и она — повсюду...».
И ни печать ли того лежит на челе удивительной Марии, что смотрит с настольной плакеты «Казанская икона Божьей матери»? И властным зовом жизни звучит зелень нефрита, обрамляющего Ее лик. А ведь этот лапидарный камень был камнем Правителя Неба и императоров Китая и символизировал совершенство, силу, неподкупность и бессмертие. Гравюрные вставки — в виде рисунков или орнаментальных узоров на стали, которые всегда звучат (металл — звонкий материал) — в соседстве с немотой камня, хранящего Тайну, создают неповторимый колорит и потрясающий зрительный эффект.
Кристалл бытия
Время и Вечность всегда в споре и всегда в единстве. В любом настольном письменном приборе из камня, который обрамляет такую необходимую и абсолютно бытовую деталь, как часы, создается это напряжение времени и вечности. Часы не могут остановить мгновения, их стрелки движутся по кругу. Но камень, особенно, если это яшма, что служит им рамой и опорой, она — из вечности. По даосским верованиям яшма — камень жизни, жизнь продлевающий. Залежи яшмы обладают такой мощью, что выходят на поверхность Земли в виде валунов и скал. На Урале она считается камнем верной и крепкой дружбы.
И уж совсем поразительный смысл, открываясь, объединяет все круглые формы бытовых предметов, украшенных золотой, серебряной, никелевой вязью гравюры: всех чаш, ваз, шаров, открытых часовых циферблатов, обнажающих движение больших и малых зубчатых колес «времени». В них начинает «быть видимой» пифагорейская идея Кристалла.
Замечательно об этом феномене восприятия писала искусствовед Паола Волкова:
— Кристалл — составная часть всего, абсолютно всего, любой материи, это идея идеальной сотворенности, которая позволяет расслышать музыку сфер — язык самой гармонии.
А уж если это фигурки китайского гороскопа, отлитые из бронзы и украшенные золочением, то лучших оберегов и хранителей этой гармонии представить трудно:
Кот — в Китае. Во Вьетнаме — Кролик,
Так они стоят через тире,
Мучаясь за нас и беспокоясь,
В заданной космической игре.
Обезьян в каске, Тигр — с опаской
За того, кто сил не рассчитал,
На чужой взобравшись пьедестал…
Обереги. Чем страшней, тем лучше!
Будут зло от мира отводить.
Ах, художник — ты счастливый Случай,
Для того, кто сможет оценить.
Ирина ЛИКИНСКАЯ
Фото «ЗР»/Захар Шадрин
