Голоду вопреки. Златоустовцев просили скинуться ради московской интеллигенции
Когда общество несется в пропасть, мотивы отдельных его представителей порой с трудом поддаются объяснению. В 1918-м в руки городской милиции попался студент-легионер, чьи действия можно трактовать двояко — то ли мошенник, то ли борец за права нуждающихся
По революционному счету
При работе с фондом областного госархива ведущий археограф Челябинска Сергей Кусков обнаружил дело Генриха Адамовича Пиотровского, арестованного златоустовской милицией за то, что он собирал пожертвования в пользу нуждающейся интеллигенции Москвы.
Известны подробности этого интересного случая, есть данные и о личности бывшего студента МГУ, польского легионера-добровольца.
Из материалов известно, что дознание производилось в декабре 1918 года, когда «белые» отступали. Москва оказалась под властью большевиков. Чтобы помочь столичной интеллигенции, к которой новые власти не особо симпатизировали, требовалось забросить наличные деньги и продовольствие в тыл большевиков. Для подобного трансферта требовался надежный механизм.
Частью его стал, по-видимому, Генрих Пиотровский. В пользу того, что усилия этого сборщика пожертвований не являлись аферой, косвенно свидетельствовали изъятые при аресте документы: удостоверение Московского ЦК по организации помощи трудовой интеллигенции, а также заполненные благотворителями подписные листы, в которых фиксировались пожертвования наличными деньгами.
— Собранные студентом 730 рублей были изъяты златоустовскими милиционерами и внесены в государственное казначейство. Для сравнения: дневной заработок рабочих кыштымских заводов в те дни составлял 6-10 руб. в день, фунт ржаного хлеба стоил 1 руб. 30 коп.,
В результате допроса Г.А. Пиотровского выяснилось, что он был студентом Московского госуниверситета. Но сорвался с места и, по всей вероятности, конспиративно передвигался по стране. Так, в какой-то момент парень оказался на территории, подконтрольной КОМУЧу — Комитету членов Учредительного собрания. Этот орган был первым, претендовавшим на статус всероссийского антибольшевистского правительства в период Гражданской войны. Реально власть КОМУЧа распространялась на территорию Среднего Поволжья, Прикамья и Южного Урала.
В разрешении коменданта Самары от 20 сентября 1918 года на проход в вечернее и ночное время Г.А. Пиотровский назван делегатом Польского военного комитета. Ранее он вступил добровольцем в Польский легион. В связи с ранением 28 октября эвакуирован в тыл и находился на лечении в Чешско-словацкой больнице Златоуста. В частных разговорах для повышения собственной значимости Пиотровский сообщал, что перед эвакуацией занимал должность начальника станции Чишмы. Это противоречит справке Чешско-словацкой больницы, согласно которой «доброволец» Пиотровский был приписан к «польскому сборному пункту».
«В пользу какой-то трудовой интеллигенции»
В первых числах декабря Г.А. Пиотровский, переодевшись в гражданскую одежду, стал обходить дома Златоуста, предлагая жителям вносить пожертвования в пользу голодающей московской интеллигенции. В тридцатитысячном городе за 5 дней ему удалось собрать более 240 пожертвований.
В материалах дела есть сведения о том, что незадачливый попрошайка дважды попадал в квартиры к горным инженерам. В первый раз это случилось в четверг, 5 декабря. Студент оказался у Н. А. Чистякова, проживавшего на ул. Косотурской. К нему Генрих явился в 11 утра. Хозяина дома не оказалось —разговор состоялся с женой инженера, описавшей позже посетителя так:
— Молодой человек высокого роста, блондин, в светлых очках в золотой оправе, в штатском демисезонном пестром пальто, в студенческой фуражке с вогнутыми полями, в черных брюках в полоску навыпуск, и в черных штиблетах австрийского образца.
У женщины помимо пожертвования (кстати меньше 25 рублей проситель не принимал) визитер попросил одолжить до субботы корзину для складирования в нее всякой мелочи, рассованной по карманам — сахар, чай, табак. После получения оной вдобавок к деньгам студент удалился. Корзину, кстати, так и не вернул.
В тот же день Пиотровский зашел к И.В. Иванову в квартиру на Аптечной улице в доме 6 (дом И.В. Шишкина стоял рядом с управлением городской милиции). Там волонтер тоже получил 25-рублевое пожертвование, а заодно попросил дать ему на 3 дня «ручной подержанный саквояж; небольшой, с парусиновым чехлом для сбора вещей, жертвуемых магазинами для лотереи, имеющей быть на готовящемся в воскресенье концерте».
Как позже стало известно, в первом доме Пиотровский выдавал себя за поляка, а во втором — за чеха.
10 декабря 1918 года начальник Златоустовской городской милиции М. Карцев составил протокол со следующим текстом:
— 9 сего декабря я получил сведения от нескольких граждан города Златоуста, а также и от Контрольного пункта при 6-й Уральской дивизии, что по городу Златоусту производится неизвестным гражданином сбор пожертвований в пользу какой-то трудовой интеллигенции города Москвы и собирающий является каждый раз в разных костюмах и формах, как-то: студента, военной и прочее. Получив такие сведения, я сделал распоряжения чинам вверенной мне милиции получаемые сведения как можно шире проверить и при обнаружении сборщика задержать для выяснения, во-первых, личности последнего, а во-вторых, цели сбора пожертвования. 9 того же декабря чинами вверенной мне милиции милиционерами Ивановичем и Живичем по указанию публики был задержан в кафе «Прогресс» неизвестный гражданин в военной форме при револьвере, каковой и был доставлен в Управление вверенной мне милиции. Принимая во внимание поступившие заявления и неустановление личности, постановил: неизвестного гражданина, назвавшегося Генрихом Адамовичем Пиотровским, впредь до выяснения личности, а также производства дознания по настоящему делу подвергнуть задержанию. О чем донести господину начальнику гарнизона и участковому товарищу прокурора.
При дознании рядового Пиотровский признали дезертиром и 19 декабря вывезли в Уфу. Дальнейшая его судьба неизвестна.
«Поступить в советы или умирать с голоду»
Был ли златоустовский сбор средств авантюрой, сегодня неизвестно. Однако достоверно известно, что деньги москвичи собирали, что подтверждает подписной лист Московского Центрального комитета по организации помощи трудовой интеллигенции. В частности, в нем говорилось следующее:
— Наступил ужасный час испытаний для трудовой интеллигенции Москвы и Петрограда. Десятки тысяч самых идейных, лучших сыновей нашей Родины обречены на неминуемую гибель. Интеллигенция, объявленная большевиками узурпаторами вне закона, без пощады терроризируемая бандой кровопивцев, терпит ужасные лишения. Этим «контрреволюционерам» и «саботажникам» предлагается или поступить на службу в советы или считаться вне закона и умирать с голоду. Терпеть осталось уже недолго, но девятый вал революции еще не миновал. Помня это, никто не идет искать заработка у палачей России, решив лучше умереть, чем за деньги продать им свою душу и совесть.
В документе сообщалось, что некоторое время положение интеллигенции облегчали предприниматели, но их разорили, и помогать стало некому. Голод и террор «красных», писали несчастные в воззвании, заставил их заняться, как бы сегодня сказали, краудфандингом. Надвигавшаяся зима 1918 года этому сильно способствовала.
— На Вашу помощь исключительно надеемся, Граждане провинции — мы сильны духом, но тело наше изнемогает от ужасного голода. Помогите нам, дорогие братья, пережить это ужасное время. Пусть никто из Вас не откажет в своей жертве. Помните, что, помогая интеллигенции, Вы исполняете священный долг гражданина. Мы надеемся и уверены, что кому дорого спасение Родины, кто презирает гнет и рабство, тот с радостью протянет нам руку. Да будет наш голос услышан Вами. Мы ждём,
Артем СИВЦОВ
Фото областного архива Южного Урала, upr-kult.eps74.ru и kazanreporter.ru
